ВСЕ АВТОРЫ ПРОЕКТА «70» →

 

ПСАЛОМ 136

Николаю Байтову
Псалом 136
[Давида.]
1 При реках Вавилона, там сидели мы и плакали,
когда вспоминали о Сионе;
2 на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы.
3 Там пленившие нас требовали от нас слов песней,
и притеснители наши – веселья: «пропойте нам из песней Сионских».
4 Как нам петь песнь Господню на земле чужой?
5 Если я забуду тебя, Иерусалим, – забудь меня десница моя;
6 прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя,
если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего.
7 Припомни, Господи, сынам Едомовым день Иерусалима,
когда они говорили: «разрушайте, разрушайте до основания его».
8 Дочь Вавилона, опустошительница! блажен, кто воздаст тебе
за то, что ты сделала нам!
9 Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!

На этот день, так уж вышло, упал вторник
и там остыл, но не думай, что он умер.
Вода в родник за ночь вникла, засунь пробник
за отворот слóва жидкость, прочти номер.

Возьми псалтирь, требник и прочти номер,
потри, понюхай, чем пахнет, как глохнет
в каббале чисел голосов немой зуммер,
и как число 136 сохнет.

Не говори: в этих цифрах нема смысла:
вода нема, а в целых числах – след ритма,
мотив псалмов, стёртый смысл их почти смылся,
но голоса еще бьются в числе скрытно.

Пожуй на слух, не глотая, «При реках…»:
раз – Вавилон, два – евреи, натри цифры
и сразу сплюнь горький привкус, порыв ветра;
четыре – плач, висят арфы, опять цитры.

Прилип язык в сухой гортани, шесть целых,
а ну-ка, песню нам пропой на семь-восемь.
Да лучше с цитры кожу снять живьём с цедрой.
Во рту циан, в душе Сион, в глазах осень,

а тут на вербах вроде виселиц плахи,
зной, стынут жилы невербальных орудий.
Веселый ветер знай несёт напев плача
в Ерусалим, стонут жилы, молчат люди,

гудит хамсин в этих жилах, как день гнева.
Забудь, десница, и меня, и знак жеста,
но как принять на веру справа налево,
что смерть младенцев обещает блаженство;

как расплескать о камни брызгами мозга
из головы их нерождённые смыслы
и где граница, что нельзя, и как можно,
чтобы при реках камень кровью умылся.

Ответь на пять, сделай милость, найди смелость,
не бей на жалость, но найди, где ошибка,
как раздробить эту малость, её целость,
из родничков на злобу дня разлить жидкость.

Найди мотив, сложи в уме, высунь проблеск
за отворот вторых, десятых и сотых.
В остаток выпадет отврат чисел дробных.
Осадок мал, но страшен низостью сорта.

А в роднике стоит вода, бежит лёжа,
как кровь по венам, а не в реках и лужах.
Но как понять, чтó есть грех и что ложно.
За воротник словом жидкость протёк ужас.

Воткни тройник, пластырь и почти номер
прочти в упор, как он набухнет, как ахнет
в капкане чисел голос, звук, что в нём замер,
и чем число 136 пахнет,

и как младенцев кровь натёками стынет,
и смыслы каплями дрожат в камнях строчек.
И будет день, среда и пища в пустыне
для синих мух и скарабеев, и прочих.

А следом выпадет четверг из мух белых,
укроет реки, арфы, камни и вербы,
и скорбный перечень разбитых числ целых,
оставив кровь, родник, номер греха веры.

03 октября 2002. Уютное

ВТОРАЯ КНИГА ЦАРСТВ
(из архива черновых вариантов)

Когда Авессалом
наехал на Давида,
разгневан был Давид
и грянул он псалом,
и треснуло псало,
царь не спустил обиды,
и на осле, разбит,
бежал Авессалом.

В ветвях наивняка,
на сучьих ветках дуба
завис с отходняка
беглец Авессалом.
Привет от дурака
с примятой, в виде куба,
башкой, чьи облака
волос торчат колом.

И был дурак убит, –
привет от Иоава, –
предмет его зарыт
в приют добра со злом,
что ж ты орёшь, Давид,
как целая орава:
– Примат моих обид,
о, мой Авессалом!

Травой приход весны,
приход грибами лета,
уж осени приход
накрыл своим крылом,
а ты всё смотришь сны,
всё тормозишь, как этот,
вопишь, как идиот:
– О, мой Авессалом!

И смотрит твой приход
на эту жесть, на жесты,
на мятый твой прикид,
и видит твой облом,
как слёзы на трипод
ты льёшь подобно жертве,
храня безумный вид:
– О, мой Авессалом!

Вот от больших Семей
здесь Герыч окаянный,
надежд твоих Садок
и свет-Авиафар.
Довольно же, не смей
лить слёзно океаны,
длить мятый твой видок,
орать, как сто фанфар.

И не позорь знамён,
настало время оно,
ты стар и утомлён,
ослаб держать базар.
Пора уже на трон
замазать Соломона,
нам нужен Соломон
для Третьей книги Царств,

а также Елисей –
иди, иди, плешивый! –
и грозных колесниц
крутой Илья пророк,
но мы сюжетец сей
в Четвёртую решили,
поскольку этих Книг
мы наготовим впрок.

В ветвях черновика,
в вербальных ветках дуба
не раз наверняка
зависнет наш шалом
и Ветхий наш Завет
весомо, зримо, грубо…
Где ветошь для завес,
о, мой Авессалом?
________________
Примечания. Персонажи 1-4 Книг Царств:
Давид, сын Иессея, царь;
Авессалом, сын Давида. Восстав против отца, был разбит, бежал, запутался длинными волосами в кустах и был убит своим дядей Иоавом;
Иоав, сын Саруии, полководец царя Давида;
Семей, сын Геры;
Садок, сын Ахитува;
Авиафар, сын Ахимелеха;
Соломон, сын Давида, царь;
Елисей, сын Сафата, пророк;
Илья (Илия), Фесвитянин, пророк.

04 августа 2010, Верхнее Ступино

ВЛАДИМИР СТРОЧКОВ – поэт.
Лауреат ряда отечественных премий. Стипендиат Фонда памяти Иосифа Бродского (2000 год) и Фонда Больяско (2001 год). Публикации в самиздате в 1986-87, в официальных изданиях с 1989. Автор нескольких книг и множества публикаций в различных изданиях в России и за рубежом. Публиковался в литжурналах журналах: «Арион», «Бобок», «Вопросы литературы», «Воум», «Дружба народов», «Знамя», «Ковчег», «Новое литературное обозрение», «Новый берег», «Новый мир», «Ностальгия», «Постскриптум», «Химия и жизнь», «Шо», «Юность», «Alforja», «Közép Európai Idő», «Kreschatik», «Magazine», «Mega»; d альманахах «Абзац», «Авторник», «Завтра», «Индекс», «Книги России», «Лабиринт-Эксцентр», «Лира», «Майские чтения», «Орфей», «Стрелец», «Улов», «Черновик», «Эпсилон-салон»; серии «Вечера в Музее Сидура». Стихи переводились на английский, немецкий, французский, итальянский, испанский и венгерский языки.
Окончил Московский институт стали и сплавов. После окончания института два года служил офицером в танковых войсках. Затем работал на инженерных и руководящих должностях на предприятиях электронной промышленности и черной металлургии. В конце 80-х – один из лидеров московского клуба «Поэзия». с начала 90-х – в издательском бизнесе.

Живет в России