ВСЕ АВТОРЫ ПРОЕКТА «70» →

 

* * *

Как ягнят, их вели на жертву,
но не говорили какую,
а бог глядел из канавы,
в которой валялись трупы,
а ещё он глядел из щелей
бараков и крематориев,
которые построили люди
по приказу других людей;
бедный бог, тебя не спросили,
можно ли умерщвлять миллионы,
а теперь говорят нет бога,
раз позволил им так умереть.
А что бог был одним из ягнят,
которых вели на жертву,
черноглазым мальчишкой был,
мамой с грудным ребёнком,
старухой, доковылявшей до рва,
никто об этом не знал,
ни те, кто отдавал приказ
мол, в мать и ребенка – разом
чтоб сэкономить пули,
ни те, кто глядел и забыл,
чтоб ничто не мешало спать.
А после земля дышала,
будто двигались трупы,
и встал один, не совсем убитый,
и пошёл по лесной тропинке,
по которой никто не ходил,
спал в кустах (мох, как постель, был мягкий),
ягоды ел на обед,
глазами, большими от голода,
смотрел на зайцев и белок,
а волки и прочие хищники
его не трогали, ведь бога они не едят;
и так он прожил два года,
а как только вышел из леса,
окружили его селяне, и – пальцем на него, пальцем,
вот же, ходячий труп
(заросший был бог как Маугли),
и, давай, говорят, отсюда,
не осталось тут для тебя ничего.
Так он уехал и дожил до старости
в квартире у самого моря,
в городе таком, Бат Яме,
(лучше, чем в Яме, пошучивал бог),
и когда он умер,
не осталось от него ничего,
кроме старой тетради,
и в ней два слова:
«я выжил».

Вырвали из неё лист,
положили в музей.
Вот и всё, что я знаю о боге.

* * *

Когда красную деву в жертву прочили
и глядел на неё стоглазый народ,
глазной хрусталик её вмещал
весь сверкающий небосклон.
И когда, умирая, дева молила
чтобы ангелов стая слетела к ней
ворковать вокруг её тела,
народ кричал «Ведьма, скверна!»
и страшный конец давно прочил ей старец,
тот самый, что в Вавилоне торговал сглазом;
умеющий видеть, он знал, как полыхает твердь.
– Чтоб из толщи иудейских смертей воскресала дева,
чтоб славянская муть полыхала в её очах,
к тому ж добавь ей горсть иноземного гнева
а потом, чтоб по крохам душу из тела добыть,
об иноземном иге скормим народу сказку.
Горела она так ярко, что, запрокинувши головы,
народ долго стоял и смотрел, как огонь поглощает плоть.
И душа её видела берег пустынный,
столь огромный, он не вмещался в размер зрачков
и, когда расходился народ, довольный
зрелищем, то пепел её ангел унес
на берег реки, где лёд никогда не таял.

НИНА КОСМАН — поэтесса, прозаик, драматург, художник.
Пишет на русском и английском языках. Автор нескольких поэтических сборников. Публиковалась в литжурналах «Homo Legens», «Крещатик», «Волга», «Новый берег», «Новый журнал», а также в англоязычной периодике США и Канады.
Перевела две книги стихов и поэм Цветаевой на английский. Переводила стихи Кавафиса на русский. Составитель антологии стихов «Gods and Mortals» / «Боги и смертные»(Oxford University Press, New York), автор сборника рассказов о детстве в Советском Союзе «Behind the Border». Проза Косман издавалась на японском и голландском языках. Отмечена премией Британского Пен Клуба и Юнеско за прозу на английском, а также грантом от National Endowment for the Arts за переводы Цветаевой.

Живёт в США