ВСЕ АВТОРЫ ПРОЕКТА «70» →

 

* * *

Не с гор Иудейских неслышно сошла,
Домой возвращаясь, пехота –
Сползает густая, тяжелая мгла
На красные крыши Рамота.

Сейчас по отрогам, по малым холмам,
По рваному камню окраин
Закат бедуинский, печати сломав,
Покатится, псами облаян.

Лучом уходящим пронижет тебя,
Их лай поднимая до пенья –
Так уничтожаются, душу знобя,
Последние несовпаденья.

Сейчас он исчезнет, к сверженью готов
Во мрак с известкового края,
Три тысячи траченых пылью листов
Прощальным огнем пробегая.

Захлопни тяжелые эти тома,
Где прелесть и срам, и аскеза –
Пусть нам остается глубокая тьма
Да блеск золотого обреза.

* * *

Вернуться на землю предков, чтобы сгореть в караване,
Чтобы быть застреленным по пути на дежурство,
Чтобы сидеть на рынке, торгуя грудами рвани,
Медленно упиваясь сладостью промежутка.

Здесь он предельно краток – земля зацветает мигом,
Растения прут наружу – кто прямо, а кто наклонно.
Вернуться на эту землю, согласно нечитанным книгам,
Быть зарытым на кладбище возле Кфар-Эциона.

Когда по его террасам, поросшим нечастым лесом,
Горячий хевронский ветер заводит глухую гамму,
Камушки на надгробья ложатся противовесом
И нет в небесах замены этому малому грамму.

* * *

Когда его ударили ножом,
Что он успел запомнить – только камни
Извилистой кладбищенской стены,
Но не запомнил мутных глаз шпаны,
Арабских лиц и голосов нахальных –
Растерян был, видать, и напряжен.

И нож вошел куда-то между жил,
И хрястнула под лезвием природа.
Он так боялся дикой боли входа,
Что выхода уже не ощутил.

Плечо зашили. Кровь уже не шла.
Больничные пустые зеркала
Не отражали призраков оттуда.
Безличная казённая посуда
С какой-то пищей на столе ждала.

А он глядел поверх, туда, где шло
Всё это снова, как в кино давнишнем,
На стенке и за ней, и было лишним
Немытое оконное стекло.

Там снова нож был выхвачен, и он,
Семью цветами вспыхнувший во мраке,
Так и горел весь долгий миг атаки,
Пока над ним был криво занесён.

Там снова по знакомому пути
Спускался он, как будто для убоя,
И снова возникали эти двое,
И было их никак не обойти.

* * *

Если здороваться, то с незнакомым.
Пусть щурится, якобы узнавая:
«Ты Найман?»,
Да, я Найман,
Я кто угодно.
Узнавай, узнавай, дядя:
Я хрипатый Мордехай из синагоги Аба Леви,
Я Ицик из соседнего итлиза,
Я рав Моше, которого вчера схоронили,
Я весь миньян, которому нет скончанья,
Так что напрасно ты трёшь щетину
С жутким металлическим звуком,
Давай сочтём вместе омер,
Давай поможем друг другу –
Или ты знаешь иной выход?

* * *

Который час? Средина февраля.
На кладбище цветенье миндаля.
Ты на него косишься, проходя,
И пуст бассейн, в отсутствие дождя.

Ты здесь живёшь, ты знаешь этот вид –
Ни обелисков, ни кариатид,
Излишества давно отменены
И стёрты, как последствия войны.

Да, той войны, которой нет следа,
Поскольку следом настаёт всегда
Китайский год, встречаемый как раз
В ночных притонах улицы Мунбаз.

Ты здесь живёшь, ты знаешь этот вид,
Он душу пробуждает и томит,
Как путь кружной, как безотчётный страх,
Как птица, прокричавшая в ветвях,

Как правда, проступающая впредь,
Хотя вблизи ее не рассмотреть,
Не высмотреть, не угадать в пыли…
Но сроки ведь пока не подошли.

* * *

Кто там едет с Масличной горы
В темноте, между кладбищ,
Где надгробия спят до поры,
Их с собой не захватишь,

Чей там конус ползёт световой
По извилистым спускам?
Кто там едет, ведя сам с собой
Спор, с акцентом нерусским?

Ночь вокруг, темнота глубока,
Как в стакане надпитом.
В этом мире не видно пока
Утешенья убитым

И закопанным в гору, они,
Что ни день, ждут сигнала.
Кто ещё? Только эти, одни,
Чтобы встать, как бывало.

Но во тьме никого не узнать,
И себя-то не сразу.
Кто готовится завтра предстать
Беспощадному глазу?

Оглядись – ничего, никого,
Только нить световая,
Сквозь ночное скользя вещество,
Задрожит, как живая.

ГЕННАДИЙ БЕЗЗУБОВ — поэт, журналист.
Автор изданных в Иерусалиме книг: «Амнистия слова» (1992), «Случайный свидетель» (1997), «Полдень: Поэма» (1997), «Вместо дружеских писем» (2001), «Позднее среднегорье» (Иерусалим, «Швиль», 5766/2006).
Окончил Киевский институт культуры, работал в киевских и ленинградских газетах.
До 1987 года публиковался в журналах ленинградского самиздата и антологии К. Кузьминского «У Голубой лагуны», после 1987 — журналы «Новый мир», «22», «Ариэль», «Иерусалимский журнал», «Новый век», «Интерпоэзия», альманахи — «День поэзии», «Молодой Ленинград», «Скопус-2», «Иерусалимский поэтический альманах», «Егупец», антологии — «Строфы века», «Самиздат века», «Свет двуединый», «Сто русских поэтов о Киеве», «Ориентация на местности», «Освобождённый Улисс», «Антология поэзии Израиль 2005».
Переводы с иврита опубликованы в «Антологии ивритской литературы».
Эмигрировал в 1990-м году.

Живет в Израиле