ВСЕ АВТОРЫ ПРОЕКТА «70» →

 

Я ВЕЧНЫЙ ЖИД

Я вечный жид,
а точнее, я – русская американская литовская еврейка.
Теперь я забываю слова не на одном, а на трёх языках.
Пятиэтажный дом моего прадеда всё ещё стоит на Наугардуко.
Я выросла за углом от него, в коммуналке на Пилимо.

Могила дедушки погребена под осколками мрамора
и пивными банками на каунасском еврейском кладбище.
Похоже, погром можно устроить и против мёртвых евреев
ведь живых в этой части света уже не осталось.

Моя первая любовь, полу-татарин вундеркинд Коля
наверное, строит военные самолёты где-нибудь в Подмосковье
или в технилище читает лекции по квантовой механике
оставив юношеские гуманитарные мечтания.

Первый муж Слава, слегка побитый жизнью любитель джаза
с сединой в висках, всё курит, невзирая на проблемы с сердцем
в нескольких кварталах от новостроек, где мы поселились
в семидесятые, на Югозападе от центра.
Он продолжает слушать все те же записи Колтрейна
только жена его выходит в кухню на третьем такте
и нашего кота там больше нет.

Я вечный жид, психолог, психотерапевт, говорящий как-то на трех языках,
поэтесса.
Мой город детства Вильнюс
может быть, хранит следы
моих походов в школу через готические дворы
домой к моей учительнице музыки на Басанавичюс
и на факультет естественных наук университета
где мой отец преподавал.

Средневековые коридоры впитали запах формалина
которым папа усыплял лягушек в банке
в его лаборатории.
В зоологическом музее хранилась
гигантская челюсть кита
возможно, она там ещё лежит
и бабочки бразильские на стенах
по-прежнему фосфоресцируют во тьме.

Я блуждающая шолом-алейхемовская звезда–
ведь эти звезды зажигаются в пути от континента к континенту
и гаснут
но тоненькая нитка траектории мерцает в тёмном небе
несколько секунд.

БАЛТИЙСКАЯ ЭЛЕГИЯ

Ты думаешь что навсегда покинула
страну
убежать из которой мечтала
с двенадцати лет.
Ты прожила несколько разных жизней
в странах к востоку и западу от нее. . .
Какие то из этих жизней завершились и оказались успешнее
чем другие
некоторые никогда не закончились
и их смысл так и не прояснился
как для читателя
так и для самого автора.
Смысл каких-то из них
прояснился гораздо позже
или нет
из недошитых швов свисают нитки. . .
И все же кривые улочки
наверное
навечно отпечатались в подкорке
как импринт у Лоренцовских гусят
бегущих за гусыней.
В каждом новом городе
ты ловишь себя на том
что ищешь напоминания
об этом странном северном барочном готическом классическом
провинциальном, сонном и магическом городе
чьи камни многократно были омыты кровью
во время стольких мятежей
и смен правительства за один год
как, например, 1918-ый.
Все, что эти перемены роднило меж собой-
каждый раз новая перемена власти
кончалась погромом
убивали около сотни евреев
которых обвиняли в том
что кто-то стрелял из окошка
или новые власти обвиняли их в том
что они приветствовали старую власть.

АННА ГАЛЬБЕРШТАДТ – поэт, член Американского ПЕН-центра, лауреат международного поэтического конкурса Atlanta Review – обладатель приза International Merit Award Poetry 2016, автор нескольких поэтических сборников на русском и английском языках, вышедших в России и США.
Анна Гальберштадт выросла в Вильнюсе, с восемнадцати лет жила в Москве, где она получила образование психолога в МГУ. С 1980 года живет и работает в Нью-Йорке.
Работает психотерапевтом, преподает и консультирует. В своих стихах продолжает те же темы, о которых пишет как психолог: детство, проведенное в семье, пережившей Холокост, и в стране, которая до сих пор не изжила перенесенную травму, эмиграция, Литва, Россия, Америка и, разумеется, вечные темы – любовь, одиночество, смерть.
Ее стихи на английском языке, а также переводы на английский с литовского языке опубликованы во многих американских и английских литературных изданиях. Стихи по-русски также активно публикуются в толстых русскоязычных литжурналах, а переводы стихов Гальберштадт на литовский неоднократно публиковались в Литве.

Живет в США